1001 ночь. Арабские сказки

Книга тысячи и одной ночи

 

 

Рассказ второго старца

 

примечания в квадратных скобках [   ]

 

Знай, о владыка царей джиннов, – начал старец, – что эти две собаки –  мои братья, а я – третий брат. Мой отец умер и оставил нам три тысячи  динаров, и я открыл лавку, чтобы торговать, и мои братья тоже открыли по  лавке. Но я просидел в лавке недолго, так как мой старший брат, один из
этих псов, продал все, что было у него, за тысячу динаров и, накупив то-
варов и всякого добра, уехал путешествовать. Он отсутствовал целый год,  и вдруг, когда я однажды был в лавке, подле меня остановился нищий.

Я  сказал ему:

“Аллах поможет!”

Но нищий воскликнул, плача:

“Ты уже не узнаешь меня!” – и тогда я всмотрелся в него и вдруг вижу – это мой брат!

И я поднялся и приветствовал его и, отведя его в лавку, спросил, что с  ним. Но он ответил:

“Не спрашивай! Деньги ушли, и счастье изменило”.

И  тогда я свез его в баню, и одел в платье из моей одежды, и привел его к  себе, а потом я подсчитал оборот лавки, и оказалось, что я нажил тысячу  динаров и что мой капитал – две тысячи. Я разделил эти деньги с братом и  сказал ему:

“Считай, что ты не путешествовал и не уезжал на чужбину”; и  брат мой взял деньги, радостный, и открыл лавку.
И прошли ночи и дни, и мой второй брат, – а это другой пес, – продал  свое имущество и вое, что у него было, и захотел путешествовать. Мы  удерживали его, но не удержали, и, накупив товару, он уехал с путешественниками.

Его не было с нами целый год, а потом он пришел ко мне таким  же, как его старший брат, и я сказал ему:

“О брат мой, не советовал ли я  тебе не ездить?”

А он заплакал и воскликнул:

“О брат мой, так было суждено, и вот я теперь бедняк: у меня нет ни единого дирхема [9], и я голый, без рубахи”.

 

И я взял его, о джинн, и сводил в баню и одел в новое
платье из своей одежды, а потом пошел с ним в лавку, и мы поели и попили, и после этого я сказал ему:

“О брат мой, я свожу счета своей лавки один раз каждый новый год, и весь доход, какой будет, пойдет мне и тебе”.

 

И я подсчитал, о ифрит, оборот своей лавки, и у меня оказалось две  тысячи динаров, и я восхвалил творца, да будет он превознесен и прославен! А потом я дал брату тысячу динаров, и у меня осталась тысяча, и
брат мой открыл лавку, и мы прожили много дней.

А через несколько времени мои братья приступили ко мне, желая, чтобы  я поехал с ними, но я не сделал этого И сказал им:

“Что вы такого нажили  в путешествии, что бы и я мог нажить?” – и не стал их слушать.

 

И мы остались в наших лавках, продавая и покупая, и братья каждый год предлагали мне путешествовать, а я не cоглашался, пока не прошло шесть лет. И  тогда я позволил им поехать и сказал:

“О братья, и я тоже отправлюсь с  вами, но давайте посмотрим, сколько у вас денег”, – и не нашел у них ничего; напротив, они все спустили, предаваясь обжорству, пьянству и наслаждениям. Но я не стал с ними говорить и, не сказав ни слова, подвел  счета своей лавки и превратил в деньги все бывшие у меня товары и имущество, и у меня оказалось шесть тысяч динаров.

 

И я обрадовался, и разделил их пополам, и сказал братьям:

“Вот три тысячи динаров, для меня и  для вас, и на них мы будем торговать”.

А другие три тысячи динаров я закопал, предполагая, что со мной может случиться то же, что с ними, и  когда я приеду, то у меня останется три тысячи динаров, на которые мы
снова откроем свои лавки. Мои братья были согласны, и я дал им по тысяче  динаров, и у меня тоже осталась тысяча, и мы Закупили необходимые товары, и снарядились в путь, и наняли корабль, и перенесли туда свои пожитки.

Мы ехали первый день, и второй день, и путешествовали целый месяц,  пока не прибыли со своими товарами в один город. Мы получили на каждый  динар десять и хотели уезжать, как увидели на берегу моря девушку, оде-
тую в рваные лохмотья, которая поцеловала мне руку и сказала:

 

“О господин мой, способен ли ты на милость и благодеяние, за которое я тебя отблагодарю?”

– “Да, – отвечал я ей, – я люблю благодеяния и милости и по-
могу тебе, даже если ты не отблагодаришь меня”.

И тогда девушка сказала:

“О господин, женись на мне и возьми меня в свои земли. Я отдаю тебе себя, будь же ко мне милостив, ибо я из тех, кому оказывают добро и благодеяния, а я отблагодарю тебя. И да не введет тебя в обман мое положение”.

 

И когда я услышал слова девушки, мое сердце устремилось к ней, во  исполнение того, что угодно Аллаху, великому, славному, и я взял девушку  и одел ее, и постлал ей на корабле хорошую постель, и заботился о ней, и
почитал ее. А потом или поехали дальше, и в моем сердце родилась большая  любовь к девушке, и не расставался с ней ни днем, ни ночью. Я пренебрег  из-за нее моими братьями, и они приревновали меня и позавидовали моему  богатству и изобилию моих товаров, и глаза их не знали сна, жадные до
наших денег. И братья заговорили о том, как бы убить меня и взять мои  деньги, и сказали:

“Убьем брата, и все деньги будут наши”.

И дьявол украсил это дело в их мыслях. И они подошли ко мне, когда я  спал рядом с женою, и подняли меня вместе с нею и бросили в морс; и тут  моя жена пробудилась, встряхнулась и стала ифриткой и понесла меня – и
вынесла на остров. Потом она ненадолго скрылась и, вернувшись ко мне год  утро, сказала:

“Я твоя жена, и я тебя вынесла и спасла от смерти по из-
волению Аллаха великою. Знай, я твоя суженая, и когда я тебя увидела,  мое сердце полюблю тебя ради Аллаха, – а я верую в Аллаха и его посланника, да благословит его Аллах и да и приветствует! И я пришла к тебе  такого, как ты видел меня, и ты взял меня в жены, – и вот я спасла тебя
от потопления. По я разгневалась на твоих братьев, и мне непременно надо  их убить”.

 

Услышав ее слова, я изумился и поблагодарил ее за ее поступок  и сказал ей:

“Что же касается убийства моих братьев, знай!” – и я пове-
дал ей все, что у меня с ними было, с начала до конка.
И, узнав это, она сказала:

“Я сегодня ночью слетаю к ним и потоплю их
корабль и погублю их”.

– “Закликаю тебя Аллахом, – сказал я, – не делай
этого! Ведь говорит изречение: “О благодетельствующий злому, достаточно  со злодея и того, что он сделал”. Как бы то ни было, они мои братья”.

– “Я непременно должна их убить”, – возразила джинния.

И я принялся ее  умолять, и тогда она отнесла меня на крышу моего дома. И я отпер двери и  вынул то, что спрятал под землей, и открыл свою лавку, пожелав людям мира и купив товаров. Когда же настал вечер, я вернулся домой и нашел этих  двух собак, привязанных во дворе, – и, увидев меня, они встали и заплакали и уцепились за меня.
И не успел я оглянуться, как моя жена сказала мне:

“Это твои братья”. – “А кто с ними сделал такое дело?” – спросил я.

И  она ответила:

“Я послала за моей сестрой, и она сделала это с ними, и
они не освободятся раньше чем через десять лет”.

И вот я пришел сюда,  идя к ней, чтобы она освободила моих братьев после того, как они провели  десять лет в таком состоянии, и я увидел этого купца, и он рассказал
мне, что с ним случилось, и мне захотелось не уходить отсюда и посмотреть, что у тебя с ним будет.

Вот мой рассказ”.

“Это удивительная история, и я дарю тебе треть крови купца и его  проступка”, – сказал джинн.
И тут третий старец, владелец мула, сказал:

“Я расскажу тебе историю  диковиннее этих двух, а ты, о джинн, подари мне остаток его крови и
преступления”.

– “Хорошо”, – отвечал джинн.